А.Городницкий, А.Наль, Н.Приезжева, М.Поздняков. Всё была весна...
Слушать
  1. Моя планета («Мала планета, названная мной...»)
    читает А.Городницкий
  2. Всё была весна...   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  3. Жизнь свою проживший на бегу...
    (читает А.Городницкий)
  4. Ты умеешь просить. Не надо   (читает А.Наль)
  5. Никому ничего не должна...   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Наль)
  6. Вечерняя колыбельная («В тишину твоего лица...»)
    читает А.Наль
  7. Утренняя колыбельная   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Наль)
  8. Элегия («Сентябрь сколачивает стаи...»)
    читает А.Городницкий
  9. Мужской романс   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  10. Волна («Август, обугливший горы...»)
    читает А.Наль
  11. Эгейское море («Чета облаков на поверхности
    лунного лимба...»)   читает А.Городницкий
  12. Море   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  13. Коктебель («Пространство безглагольно...»)
    читает А.Наль
  14. Все печали мои...   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  15. Рождество («В рождественском небе...»)
    читает А.Наль
  16. Над простреленною каской...   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  17. Добро и зло («Зло прилепляется к Добру...»)
    читает А.Наль
  18. Квартира, где тебя ждала я   (читает А.Наль)
  19. Жёлтые дюны   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  20. Незваный гость («Когда душистыми рядами...»)
    читает А.Наль
  21. На даче   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  22. Розы («Хозяин дачи в ближнем Подмосковье...»)
    читает А.Городницкий
  23. Так открылось во мне твоё имя   (читает А.Наль)
  24. Птица   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  25. Душа («В безвременье ночном покой души
    глубок...»)   читает А.Городницкий
  26. Когда душа болит   (читает А.Наль)
  27. Ледяное стремя   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  28. Моя душа в твою любовь...   (читает А.Наль)
  29. Все беды я перенесу...   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Наль)
  30. Начало («Зимы начало тяготеет...»)
    читает А.Наль
  31. Стимул дня — в забывании ночи
    (читает А.Наль)
  32. Времена года   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  33. Падение яблок («Пролились грозы. Слышу
    вполуха за огородом...»)   читает А.Городницкий
  34. Сны («Во снах событий неизбежность...»)
    читает А.Наль
  35. Полёт паденья...   (муз. Н.Приезжевой, ст. А.Наль)
  36. Чем моложе, тем менее смерти боишься...
    (читает А.Городницкий)
  37. Юность моя   (муз. Н.Приезжевой,
    ст. А.Городницкого)
  38. Памятник («Я обошёл все континенты света...»)
    читает А.Городницкий

          Общее время звучания — 59:22

Юбилеям А.Наль и А.Городницкого посвящается 


Записи 1999-2013 гг.
Звукорежиссёры — А.Самовер, А.Московцев (студия «Московские окна»),
М.Максимов (студия Михаила Максимова)

Дата релиза — 26.03.2013


     Этот долгожданный для меня альбом, наконец-то, состоялся...
     Путь к нему (от идеи Александра Городницкого до ее воплощения) равен «каким-то» 15 годам! И вряд ли я могла себе представить еще в 1980-м, получая из рук А.Городницкого диплом лауреата алма-атинского фестиваля, что это вообще когда-либо может произойти.
     А началось все буквально с потрясения, возникшего на творческом вечере (1996 год) неизвестного мне тогда поэта Анны Наль, куда пригласил меня Александр Городницкий. Приглашение предварил словами: «Услышите стихи хорошего поэта» (никак не обозначив родственного к ней отношения).
     И действительно, вышла женщина с поэтической внешностью (в анфас — Марина Цветаева, в профиль — Анна Ахматова), и постепенно, читая свои стихи, будто магнитом «притягивала» все мое существо в мир своих образов и ассоциаций. Из двух подписанных Анной мне на этом вечере поэтических книг («Имя» и «Весы») постепенно появились 9 песен...
     А к поэзии А.М.Городницкого я и не мыслила подбираться, так как у нее всегда присутствовала замечательная возможность быть озвученной автором.
     Но все произошло само собой. На поэтическом вечере Александра Моисеевича в Политехническом музее (1998 год) я услышала стихотворение «Над простреленною каской...» из книги «Ледяное стремя» и уже тогда поняла, что могу пропеть мелодию на эти слова. В перерыве я подошла к Городницкому за разрешением исполнять стихи на родившуюся у меня музыку — и я его получила. Песня, наверное, удалась — А.Городницкий поет ее на своих концертах и отобрал для юбилейного диска. Потом постепенно на его стихи стали появляться и другие песни.
     Этот альбом, определенно, не состоялся бы без титанических (когда все происходит не благодаря, а вопреки) усилий — душевных и физических — моего многолетнего верного талантливого друга и соратника по жанру, домриста Максима Позднякова — тонкого музыканта и ценителя поэтического слова.
     Перед нами стояла, казалось бы, невыполнимая задача — из всей мозаичной россыпи стихов и музыки — трех монологов — составить музыкально-поэтическое полотно «про жизнь», во всех ее оттенках тонов и полутонов.
     Это хотелось сделать еще и потому, что совсем недавно два замечательных поэта — Александр Городницкий и Анна Наль — отметили свои юбилеи.
     Сегодня испытываю непреодолимую потребность сказать: «Спасибо вам, мои Друзья, мои Учителя, мои Соавторы!».

С любовью и благодарностью,
Наталья Приезжева


     Говорят, будто подлинные поэты плохо уживаются бок о бок, потому что песнями мешают друг другу.
     Есть исключения. Анна Наль и Александр Городницкий. Многолетний союз. Вроде бы у каждого — своя мелодия. Своя партия. Своя игра.
     Он, чьи песни живут, не смолкая, уже в нескольких поколениях, с замечательным простодушием рассуждает о том, как в будущем люди станут пожимать плечами при его имени, и как он, наконец-то, не будет ничего никому не должен.
     Одна нота выдает ту, которой адресовано это простодушие:
     — Вероятно, лишь перед тобой я в долгу остался неоплатном.
     Она откликается мгновенно:
     — Ты умеешь просить. Не надо. Не могу простить. Прощать нечего.
     И подключается, подхватывая его игру:
     — Сколько безудержных, вздыбленных славой, пеннорожденных под гром в небесах погребено под лавиной обвала там, на песочных часах...
     Он переводит часы в иное измерение:
     — Мечтая о свободе годы, не замечаем мы того, что нашей собственной свободы боимся более всего.
     Она — не боится. Она подхватывает:
     — Все печали мои, всё тревожное, отпустила бы в поле, стреножила. Пусть летят — не летят, спотыкаются, с несвободой своей свыкаются.
     Музыка Натальи Приезжевой соединяет их свободу-несвободу в дуэт, согревающий души:
     Он — вспоминая перекаты таёжных рек:
     — В зимнем краю не бывает юга. Долго тепло не придёт сюда. Как удержать мне тебя, подруга, в эти осенние холода?
     Она — зовя его в родные пенаты, пробуждает от зимних воспоминаний:
     — И в город одной возвращаться, и поутру друга будить. И вновь одинокое счастье на две наши жизни делить...
     Он — слыша, как она возвращается:
     — Входная дверь гремит, как выстрел, в моём пустеющем дому. Так жить нам вместе, словно листьям, а падать вниз по одному.
     Она — при слове «падать» — думает о листопаде, о подступающих холодах, о заоконном градуснике:
     — Моя душа в твою любовь, как ртуть в стекло заключена. Размечена. Запаяна. И телу вручена...
     И, не останавливаясь, не отпуская:
     — Но ты, мой друг, в больном бреду предчувствуя беду, все манишь медленную ртуть за крайнюю черту.
     Ни на миг не отпускает его за черту, ни на мгновенье не поддаётся мысли о распаде, — превозмогает всё жаром любви:
     — В твоей любви я наугад превозмогаю жизнь.
     Сплетаются, расплетаются, вновь сплетаются голоса в остром диалоге.
     В пёстром многоголосье времени — унисон...
     ...Унизонг.

Лев Аннинский


<< На страницу Н.Приезжевой