01.12.1942 — 31.12.2014
 

     Андрей Егиазарович Товмасян родился в эвакуации в Кирове 1 декабря 1942 г. Его биография — одна из самых непростых в истории советского джаза. В ней было все. Было первое в истории триумфальное выступление советского джаз-ансамбля за пределами СССР — концерт секстета пианиста Вадима Сакуна при участии Товмасяна, написавшего самый яркий номер программы, тот самый «Господин Великий Новгород», на фестивале в Варшаве в 1962 г. В жизни Товмасяна была и работа в ресторане в дальневосточном порту Находка, и тюремное заключение в 1964-65 гг. (не за джаз — за «фарцовку», типичную для советского портового города перепродажу привезенных из-за границы вещей). Были выступления во всех московских джаз-клубах 60-70-х, работа в ресторанных ансамблях, выступления в составе оркестра Олега Лундстрема в начале 80-х, серьезные проблемы с алкоголем («если бы я не пил, то буквально озолотился бы», писал Товмасян в своей автобиографической книге), а затем и тяжелая болезнь. Один из лидеров советского джаза 60-70-х гг., Товмасян в конце 1980-х исчез из музыки, вначале затворившись в своей квартире, затем — на долгие годы очутившись в больнице. Ходили даже слухи, что он ушел из жизни. И вдруг музыкант появился в поле зрения: лечение дало результат, и с 2001 г. Андрей Товмасян стал снова появляться в московских джаз-клубах, и даже выступил в ансамбле ветеранов советского джаза на фестивале «Джаз в саду Эрмитаж» в августе 2002 г. В последние годы он очень редко появлялся на сцене, и то только в нескольких московских клубах, поэтому нынешние поколения джазового сообщества России уже мало знают его имя. Но важнейшая роль, которую сыграл этот выдающийся музыкант в истории отечественного джаза, неоспорима. Ветеран советской джазовой историографии Алексей Баташев писал о Товмасяне: «...Молодежи его имя уже почти ни о чем не говорит, но много лет назад это был настоящий прорыв. Мы, музыканты и провозвестники джаза, сами не поняли этого, когда в начале 60-х годов звезда Товмасяна стремительно всходила на нашем черном джазовом небе. Ему не было двадцати, и он был необыкновенно талантлив. Андрей стал сенсацией фестивалей в Тарту, Ленинграде и Москве. Он был в первой советской горстке джаза, робко вывезенной в Варшаву (заграница!), и тут же олицетворил собою пробившееся сквозь сталинский асфальт новое поколение. Его «Господин Великий Новгород» с колокольными звонами в начале и в конце стал козырем в защите джаза; слава этой действительно живописной вещи, может быть, даже заслонила самого автора. Так бывает. Андрей сочинял и другие пьесы. Но главное — чистейший фирменный американский джаз бил из его трубы фонтаном, и непонятно было, откуда что берется. Мы еще не могли себе представить, что где-то за пределами Америки может родиться джазовая личность, равновеликая тамошним корифеям, единственно населявшим наш джазовый пантеон...»

     Товмасян — не только музыкант, но и литератор, и поэт: его парадоксальные, наполненные яркими абсурдистскими образами стихи не раз воспроизводил и советский джазовый самиздат, и интернет-издание «Полный джаз», на базе которого вырос наш журнал. За те годы, что трубач был оторван от музыки, он написал очень много и поэзии, и прозы — документальной и художественной. «Воспоминания» Андрея Товмасяна охватывают практически всю его сознательную жизнь — детство, приход к джазу, первую славу в начале 60-х, тюремное заключение, джазовую карьеру в 60-80-е годы, болезнь и постепенное возвращение к музыкальной жизни на рубеже веков. В последние годы Андрея Егиазаровича регулярно можно было видеть в московских клубах; особенно прилежно он посещал по средам собрания «Джаз Арт» Клуба, где бы это объединение московских любителей джаза ни собиралось. В последние годы это — джаз-кафе «Эссе», и именно там в конце 2012 г. отмечалось 70-летие Андрея Товмасяна, на котором выступал и сам мастер. В сентябре 2014 там же, в «Эссе», состоялось и одно из последних выступлений Товмасяна, зафиксированное на видео. Автор этих строк писал тогда в своем личном блоге: «...Рафаэль Аваков из московского „Джаз Арт“ Клуба уговорил меня сегодня приехать на празднование 50-летия прославленной „Синей Птицы“ — правда, легендарного клуба уже несколько лет как нет, так что отмечали в джаз-клубе „Эссе“». Сорок минут, говорит Раф, он уговаривал Андрея взять с собой трубу. Но никто не ожидал, что Товмасян все-таки выйдет на джем: он крайне редко играет на людях, а в последние четыре месяца, говорит Раф Аваков, вообще не выходил из дома. В ролике слышна реакция людей вокруг: не могут поверить в то, что видят. Конечно, это не прежний, невероятный Товмасян 60-70-х годов. Но он играет, а это означает, что он занимается (трубач не может просто взять и заиграть после многолетнего перерыва — амбушюр, выдувающее звук трубы мощное мышечное кольцо в губах трубача, просто не заработает без продолжительной тренировки); и слышно, очень хорошо слышно, что до многолетнего пике, впечатляюще честно описанного Товмасяном в его мемуарах, и до еще более длительного лечения это был великий музыкант. В последний раз Товмасян играл для слушателей всего за неделю до ухода из жизни, 24 декабря 2014 года, и тоже в «Эссе»...

www.jazz.ru

     От издателя. Андрея Товмасяна я знала почти столько же, сколько знаю Александра Эйдельмана с его «Джаз Арт» Клубом. Этот всегда движущийся, разговаривающий человек в одном и том же старом пиджаке, с потертым портфелем и колючим взглядом обращал на себя внимание сразу. Если вы были с ним уже знакомы и если вы не в числе его друзей, то он мог бегать мимо, а если нет — он сделает все, чтобы познакомиться и поговорить о двух его любимых вещах — джазе и литературе. Как у себя дома. Говорить о коллегах у него получалось плохо — у него была потребность кого-то уколоть, покритиковать, особенно молодых музыкантов, особенно трубачей. Наверное, в профессиональном плане он был прав, ведь это была его профессия, единственная настоящая, и в чем он знал, конечно, толк. Но слушать было это сложно. Другое дело — о чем-то еще. Хотя общались мы крайне редко: сначала чаще, он даже изредка звонил мне в офис, потом все реже и только в джаз-клубе. Я понимала, что Андрей Егиазарович — прекрасный музыкант, но невостребованный и почти забытый, пронзительно одинокий, нездоровый, обиженный судьбой человек, со своими семейными и бытовыми сложностями. Ему хотелось чем-то помочь, и все, что мы могли — это помощь с реализацией его диска «Господин Великий Новгород». Ему многие помогали — Раф Аваков помогал с выпуском дисков и размещением его рассказов и стихов на Проза.ру, Алик Эйдельман помогал чинить компьютер и опекал, как мог, музыканты старались почаще включать его в свои программы. Все другие из «Джаз Арт» Клуба его просто любили или терпели, стараясь снисходительно отнестись ко всему тому, что он говорил или делал, потому что таких больше нет. Хотя теперь я думаю, самое важное было для него — общее внимание и признание, и только самые близкие люди могли похвастаться участием в его делах и помыслах. Ему было очень важно, чтобы его слушали. Он много лет писал стихи и прозу, и многое писал как посвящение. Вот и я сподобилась быть персонажем в одном его рассказе, он как-то зачитал его мне вслух в одну из джазовых сред — я еле высидела, едва дослушав до конца. Но я это сделала, и это было незамедлительно оценено автором. Об этом он еще долго восторженно вспоминал, говорил, что я — единственный человек, который смог дослушать его опус до конца, не перебив ни разу. О чем был этот рассказ, сказать, конечно, сложно. Но то, что автор — мастер слова абсурда — факт. Сплошные загадки и ребусы. А какие литературные приемы. Талантливо, но талант на любителя. Как проза Владимира Орлова. Да простит мне Андрей такое сравнение... А еще Андрей Товмасян любил делать подарки: копии старых голливудских фильмов или записей американских джазовых концертов, а иногда он снимал джазовые среды на свою камеру, и тогда счастливчикам доставались видеозаписи с их же участием. Я и в их числе. Пожалуй, его всем нам будет очень не хватать. Он как часть любимого клуба, часть джазовой эпохи, которая уходит и уходит. Но которая останется с нами навсегда.

<< Назад